В сериале "Жуков" даны интересные трактовки образов руководителей страны, Сталина и Хрущёва. Когда заканчивались съёмки фильма, мы поговорили с актёрами, которые сыграли этих исторических персонажей – Анатолием Дзиваевым и Александром Потаповым. Для Потапова это интервью стало одним из последних – в ноябре 2014 года актёра не стало…

Справка:

Анатолий Дзиваев: актёр Московского театра под руководством Армена Джигарханяна. Семь раз играл Сталина в театре и кино. Первый раз – в 1981 году, случайно, когда руководил театром во Владикавказе. Заболел актёр, игравший "вождя народов" и Дзиваев вышел на сцену сам. Для этого ему пришлось сбрить бороду.

Александр Потапов: служил в Государственном академическом Малом театре. 20 лет назад, в фильме "Серые волки", сыграл Сергея, сына Хрущёва. Первый раз Никиту Сергеевича Хрущёва сыграл в фильме "Чудо" у режиссёра Александра Прошкина.

– Чем ваши герои в сериале "Жуков" отличаются от тех Сталина и Хрущёва, какими их любят изображать в кино?

А. Дзиваев:
– "Мой" Сталин – другой. Например, он не ходит с трубкой в руках. Прежде, чем начать работать, я поговорил с режиссёром фильма Алексеем Мурадовым. И сказал, что мне неинтересно работать, если он, как многие, будет делать шарж на Сталина, если мне придётся курить трубку и с кавказским акцентом произносить фамилию "Жуков", когда вместо "у" слышится "ю"… Я хочу играть не вождя, не памятник, а человека – с присущими ему слабостями, срывами, с чувством юмора. В ответ от режиссёра я услышал краткий ответ: "Меня это устраивает". Я не люблю, когда известного персонажа подгоняют под определённые рамки. На этот раз их просто не было. Сталиным, которого я сыграл в этом проекте, я доволен. 

А. Потапов:
– Я пытался спорить и доказывать, что Хрущёв в сценарии – однозначный. Никита был такой политик, который мог менять своё мнение в зависимости от ситуации. Он был в этом плане человек живой, хитрый и коварный. Я пытался это передать. Иногда Хрущёва показывают как "шестёрку" Сталина, но это же неправда. Я играл правду.

– Какое у вас отношение к вашим персонажам? Сыграли ли они какую-то роль в вашей жизни?

А. Дзиваев:
– Я к Сталину отношусь как к шекспировскому персонажу – очень богатый образ, потому что…разный. Он был страшный, но ведь его любили. Я смотрю кадры хроники, вижу, как плачет народ, узнав о его смерти. И даже помню этот день. Я тогда учился во втором классе. Я родился в горах, на самой макушке Крестового перевала, в забитом ауле, там было-то дворов пятнадцать. Поэтому когда кто-то умирал, я понимал это по рыдающим женщинам. А тут вижу, как все друг к другу бегут, рыдают, женщины причитают. Спрашиваю маму: кто умер? И от неё узнал о смерти вождя. До сих пор задаюсь вопросом: почему люди, живущие в далёкой местности, куда не ступала нога чужих людей, так восприняли это сообщение? Их же никто не научил! Значит, это были искренние слёзы и страдания. Мне этого достаточно. Меня можно убедить, но переубедить...

И вы знаете, на протяжении многих лет Сталин мне снится. В первый раз я увидел его во сне, учась на первом курсе ГИТИСа. Тот сон помню, словно видел его вчера. Иосиф Виссарионович, в белом парадном кителе, подошёл ко мне и взял меня за руку. И вдвоём мы пошли в сторону Красной площади. И до сих пор он мне иногда снится. Мистика…

А. Потапов:
– Реформы, которые проводил Хрущёв, очень коснулись нашей семьи. Мой отец, Сергей Степанович, был военным лётчиком, уже в генеральском чине, когда стали "ломать" всю авиацию. Следуя реформе, разрушали самолёты, закрывали КБ. В нашей семье начались финансовые трудности. Зарплата папы стала меньше вдвое, а у нас работал только он. Мы стали просто нищими. Помню, как трудно было даже купить мне ботинки…

Я составил мнение о Хрущёве из…личного общения! Как-то после спектакля Малого театра в числе других артистов попал в ложу театра, где сидел Хрущёв. Я был потрясен: какое у Хрущёва огромное лицо, и как же много на нём бородавок! А ещё помню его холодные и ледяные глаза. Я сразу понял, что человек он очень серьёзный и жёсткий. В тот вечер Никита Сергеевич взял мою руку и крепко её пожал. А когда он пронзил меня своим холодным взглядом, стало даже страшно. Когда Первый секретарь ЦК пожимает тебе руку – это великое событие. Правда! Я же ту руку потом целую неделю не мыл.

Кстати, с маршалом Жуковым, которому посвящён сериал, мне тоже довелось пообщаться. Мой папа лечился много раз в военном санатории "Архангельское". Как-то я поехал навестить папу и застал его сидящим за одним столом с Георгием Константиновичем. Папа представил меня Жукову, сказал, что я артист, на что Георгий Константинович ответил, что очень хорошо относится к артистам.  Жуков был уже пожилым, и меня поразило, как этот потрясающий дед, со мной, 25-летним, разговаривал – с уважением.

– Вам удалось понять, какими на самом деле были Сталин и Хрущёв? Интерес к этим историческим личностям сейчас велик…

А. Дзиваев:
– Мы не можем навешивать на Сталина ярлыки. У людей бывают разные циклы, со временем характер человека эволюционирует. Никого лично Сталин не расстреливал. Это же не хобби его! Надо хорошо ещё разобраться, кто был инициатор всех этих зверств. Я осетин, и знаю, что было время, когда местные власти получили разнарядку: надо было найти 80 человек – врагов народа. Чтобы угодить вождю, вместо 80 они нашли 1080 "врагов народа"…

Сталин писал неплохие стихи – и о природе, и о Родине, и о любви. Он очень любил петь, был очень сентиментальным. И такой человек не мог быть просто подлецом. Человек вообще неоднозначен, а такого ранга, как Сталин – тем более.

А. Потапов:
– Знаю точно, Хрущёв не был рыцарем перестройки, потому что был верным сталинцем. Когда подписывались какие-то важные бумаги, то наверху была подпись Сталина, а внизу – среди подписей остальных людей, решающих судьбу человека – неизменно второй стояла Хрущёвская. Если "Не возражаю" – писал Каганович и "Согласен" – Молотов, то подпись Никиты Сергеевича – почти всюду с неприличными комментариями. Он писал: "Эту сволочь, эту б… повесить на воротах". Очень смачно выражался. Я видел эти документы. И, признаюсь, не очень удивился, что Хрущёв первый восстал против системы, в которой жил и работал сам. Никита спасал себя, а иначе он был бы повержен другими соратниками. Он разрушал эту систему, чтобы остаться в живых.

– Вам часто говорят, что вы похожи на ваших героев?

А. Дзиваев:
– В студенческие годы я довольно хорошо умел имитировать. Мой однокурсник Володя Винокур часто спрашивал: как ты это делаешь, абрек? Он абреком меня называл. А я не знаю – как я это делаю. Просто, когда ты имитируешь человека, ты становишься похожим на него. Внешне я на Сталина совершенно не похож. Может, только глаза чуть-чуть похожи. 

А. Потапов:
– Мне говорили, что я похож на сына Хрущёва, Сергея. А когда я первый раз играл Никиту Сергеевича в фильме "Чудо" Александра Прошкина, для большего внешнего сходства мне была сделана даже пластика. А в сериале "Жуков" мы не стали на этом зацикливаться, пытались взять сутью. И это касается не только моего героя. По-моему, получилось у всех!

Бернара Батталова